Бездарные идеи, бездарные ...
Сказка О Мечтателе
глава II
О том, как много можно обрести и потерять в один день
читать дальше
Рассвет долго не решался показываться, скромно пряча нежно-розовый хвост за пеленой туч. Скалистые горы на миг вспыхнули ярким румянцем, но тут же завяли, погрузившись в привычную атмосферу серой грусти. Так же быстро мелькнула величественная фигура Маэстро перед входом в Сэмирэ, и тот, кто не обделен зоркостью, мог бы заметить, что светлое чело омрачили тягостные думы. Полуразрушенная твердыня угрюмо взирала пустыми глазницами почерневших башен на заполоненное вороньем небо. Их неотвратимо притягивал дух смерти, расползающийся по долине … Пройдут сотни лет, над замком закружат легенды, а правда всегда была слишком опасной, чтобы существовать слишком долго. Порой это к лучшему. Особенно такая правда. Но если откинуть завесу тайны, как капюшоны всадников, покажутся обезображенные временем сухие, обветренные лица людей, лишенных глаз дабы видеть и ушей дабы слышать. На самом деле братья Рут происходили из расы драконов, добровольно сменив стальную чешую и великую мудрость на власть и порок, сулимую нынешним правителем королевства людей, белокаменной Анамелии, бывшим придворным провидцем Терелем. Сейчас истерзанные души подошли невообразимо близко к своей цели, оставалось только протянуть руку. Вот чего боялся Маэстро: он знал, что ночные убийцы истребят всех Ту Му Ар, прежде чем приняться за беглеца. Потому он собрал охотников и приказал заблокировать все проходы и лазы, ведущие к городу, а сам остался в своем ущелье, окруженный магией собственных картин.
Алури проснулась далеко не сразу, не смотря на странное волнение, заполнившее ее сердце до краев. Перед глазами пронеслись какие-то тени, но как только девушка открыла глаза, тени оказались двумя служанками из низкородных, стремительно наводившими порядок в покоях музы Маэстро.
- Госпожа, простите, своим ничтожеством мы оскорбляем Ваши очи, - испугались те и, шурша юбками, поспешили удалиться.
Это было нормально, но сейчас Алури ощущала острую необходимость с кем-нибудь поговорить, пускай даже с прислугой, не отличающей симфонию от кантаты.
У молодых Ту Му Ар отсутствовало понятие дружбы, они не собирались стайками, чтобы посудачить о земном, потому поделиться печалями
юноши и девушки приходили к Маэстро. Последний всегда выслушивал их до конца, чувствуя ответственность за детей своих, подобно пастуху, который любит подвластных ему овец.
Однако на сей раз что-то было не так. Улицы пустовали, стояла невообразимая тишина. У главного входа в город работали низкородные. Эти сильные духом и телом люди изо дня в день трудились на благо познавших божественное искусство господ, при этом сохранив самые светлые качества души, утраченные знатью. У них были крепкие загорелые тела, открытые улыбки на лицах и искрящиеся теплотой глаза.
Маленькому человеку для счастья нужно немногое. Охотники вставали рано и ложились позже всех. Вооруженные луками они исследовали Скалистые горы от глубочайших ущелий до высочайших пиков. Не смотря на крайнюю бедность и нелегкий труд они были куда богаче самого Маэстро: у них были семьи, были мечты, были чувства …
Охотники спешно закладывали камнями проход, переговариваясь друг с другом тихим шепотом. Появление Алури заставило их прервать работу. Она подкралась к ним тихой зарей, скромно опустив глаза долу, словно в присутствии правителя, хотя, наоборот, это они должны были склониться пред ней.
- Что происходит? Почему так тихо?
- Затишье перед бурей, госпожа, - простолюдины низко поклонились девушке, чуть прикрыв глаза, как бы ослепленные сиянием ее божественной особы. – Владыка не велел никому покидать город.
- Вот как! Но я муза, неотъемлемая часть его, пропустите меня! – приказала Алури. Охотники не знали как быть. С одной стороны не подчиниться приказу Маэстро влекло за собой наказание, с другой …
- Хорошо, но только ненадолго. Скорее возвращайтесь, - согласились работяги и помогли ей преодолеть каменный заслон. Скользнув вниз по склону прозрачной тенью, муза поспешила к своему художнику, однако страшное зрелище развалин остановило ее. Слезы хлынули потоком, и Итору тут же жадно впитала их. Что значит потерять мечту? Вырвать сердце, чтобы никогда больше не чувствовать, как оно бьется под кожей, как оно трепещет от радости и глухо постукивает в нетерпении. Мечты легки и быстры, как птицы, они стрелами пронзают сознание, становятся частью нас. В них есть наше сокровенное. Не имея мечты, человек опустошается, становится прозрачным, чахнет и угасает бабочкой-однодневкой. Сердце Алури напоминало стройное деревце, ломающееся под каждым порывом ветра. Стоило малейшему несчастью свалиться на ее хрупкие плечи, как руки тут же опускались. После смерти родителей ее мечтой стало попасть в тот далекий замок, который олицетворял для нее весь внешний мир.
Пустота, одинокая, унылая пустота наполнила воздух, глубоко проникнув в недра разума. Снаружи тишина оглушала. Девушка невольно шагнула вперед и сорвалась вниз. Крик разорвал тонкую пелену, а бледная кожа покрылась ссадинами и царапинами, пока она вцеплялась нежными руками за выступы жестоких гор, неумело поддерживающих свое дитя. Когда-то Ту Му Ар единым народом лихо перелетали с камня на камень, со скалы на скалу, преследуя легконогих серн. Отголосок прошлого помог Алури удержаться над пропастью, разинувшей страшную пасть, в намерении поглотить этот горный цветок. Но видно счастливая звезда светила ей! Дочь Арилона ловко запрыгнула прямо в круглое отверстие в скале, снизу обрамленное каменным выступом и, должно быть, ранее служившее Ту Му Ар сборщиком дождевой воды. Внутри было темно и сыро, белое платье моментально намокло и отяжелело. Пещера уходила далеко вглубь Итору, извиваясь тоннелем в западном направлении. Где-то вдали мерцал янтарь, оставленный охотниками. Девушка упала на колени и принялась обмывать раны на руках, когда услышала хриплый рокот, отразившийся от каждого уголка горной утробы. Алури медленно поднялась, напрягая слух. Рокот повторился, удесятеренный пронзительным эхом. Стены и пол пещеры как будто разом всколыхнулись, а воздух стал горячим. Муза невольно преклонилась перед тайной, скрывающейся в конце тоннеля. Ноги сами понесли ее вперед. Так должен был чувствовать себя мотылек перед пламенем свечи.
Чем ближе она подбиралась, тем громче стучало сердце.
Нырнув за поворот, девушка споткнулась о лежащий на дороге камень … Нет! Не камень! Длинный чешуйчатый хвост преграждал путь в широкую камеру. Обложенные янтарем стены давали возможность хорошо рассмотреть необычное существо, раскинувшееся от стены до стены. То был дракон …
Радость, страх и смятение разом охватили случайную свидетельницу диковинного зверя. Как он попал сюда? Ведь драконы вернулись на небеса, оскорбленные порочностью людей!
Чувствуя собственную ущербность перед этим древним созданием, Алури попятилась, чуть склонив голову, то же сделал и дракон. Он прижался к стене, красиво выгнув длинную гибкую шею, его громкое дыхание стало прерывистым, а желтые глаза расширились от страха. Кто же больше испугался: могучий, сильный зверь или хрупкая девушка? Они смотрели друг другу в глаза, опасаясь неизвестности. Изящная муза Маэстро и свирепый хищник.
Первый шаг сделала сама Алури, вот только не вперед, а назад. Она опрометью бросилась бежать обратно к водостоку. Тут сказался ужас перед чужаками и сам вид монстра, который моментально поник, видя удаляющийся силуэт единственного живого создания в этом каменном плену.
Девушка оперлась руками о край скользкого желоба, но вдруг отпрянула. Горная порода была багрово-красной …
- Кровь! – ужаснулась дочь Арилона. Да, кровь смешалась с водой, узкой лентой струясь по поверхности, вдоль коридора до самой камеры, где лежал дракон. Во рту возник солоноватый привкус, по коже пробежали мурашки. Алури сделала глубокий вдох и побрела обратно к дракону. Ее била дрожь: то была смесь паники и намечавшейся простуды. Вода холодила ступни, а к голове приник жар.
Шаг, еще один, навстречу собственным страхам.
Дракон явно не желал, чтобы она приближалась. Он неловко переступал на израненных лапах, ища куда бы спрятаться. Но от девушки исходило неведомое тепло. Не безудержное пламя, какое полыхает в душах людей смелых и гордых, а мягкий свет весеннего солнца. Алури опустилась на колени перед ним и протянула руки, ладонями вверх, в знак дружбы. Так задолго до ее появления на свет поступали все Ту Му Ар при встрече с чужаками.
Дракон положил увенчанную рогами голову на ее колени, прикрыв глаза и прижав уши, хотя страх постепенно проходил. Юная муза заметила, что дракон был не так велик, как описывают легенды. Он свободно помещался в пещере, свернув змеиное тело кольцами. Цвета он был угольно-черного, чешуя, покрывавшая его до кончика хвоста, отливала сталью, а грива свешивалась с одного бока до самого пола. Ласковые руки Алури смогли различить каждый порез на его шее, каждую запекшуюся рану на светло-сером уязвимом животе дракона. Дышал он совсем как человек, страдающий смертельным недугом, изредка вздрагивая от боли.
- Не бойся, я не причиню тебе вреда, - прошептала девушка, осторожно гладя длинную гриву зверя. Тот привык к гонениям, к всеобщей ненависти и лжи, но в эту минуту …
Он поверил …
У самого Маэстро не хватило бы красок изобразить прекрасную картину, на которой сплелись воедино два столь разных существа. Сила преклонилась перед добротой, высшее перед малым, солнце перед звездой. Несколько простых слов, исходящих от сердца, пленили несчастное, всеми покинутое существо.
Алури всегда была одинока в чуждом мире, созданном Маэстро. Ее сердце вольной пташкой кружило где-то в синей дали, полной жизни и солнечного света, которую презирали художники Ту Му Ар. Ее учили молчанию, уподоблению тени и безоговорочному послушанию. Быть легким дуновением ветра, отражением самой себя, неискренней, всегда одинаковой…
Что если душа рвется в полет, а сердце хочет радоваться! Убить, разрушить, подавить свое собственное «Я» … ради чего? Ради искусства? Или ради прихоти гениального безумца?
В тот миг она поняла, сколького ей не хватало, сколького ее лишили …
А он позабыл все беды и испытания, выпавшие на его долю. Пред глазами пронеслась вся их жизнь: бессмысленная, ненастоящая, одинокая …
Как много времени они провели под каменным сводом? Секунду, час, день?
- Откуда ты взялся? – нарушила молчание Алури, присущим ей мягким шепотом. Дракон поднял голову вверх, как бы обращаясь к небесам.
- Неужели из-за облаков? – догадалась девушка.
Дракон кивнул.
И снова приятная слуху тишина … К чему слова, когда и те бывают бесполезны? Самые первые люди общались жестами. Жест, улыбка, теплый взгляд способны растопить самый крепкий лед, принести свет в самый дремучий разум. А древнейшие знали немного больше своих нынешних потомков.
Надо же было грянуть бури! Смерч, ураган обрушился на Скалистые горы. Итору разразилась громким плачем. Дракон стремительно обвился вокруг Алури, будто хотел защитить. От кого же?
Стены вокруг покрылись трещинами, гора взвыла от боли и разом рассыпалась на тысячи осколков. Посредине неба возникли три фигуры. Их плащи развевались подобно крыльям огромных птиц. Сильные руки легко удерживали беснующихся чудовищ, выкованных из стали и надевших личины коней. Скалистые горы истекали кровью, моля глухие Небеса о прощении, но тщетно. Никто не может слышать камень.
- Беглец! – шипели всадники, - Из-за тебя проливается кровь!
Девушка никогда не испытывала столько страха в один день. Она вцепилась в гриву дракона, и тот как по указу устремился прочь от своих гонителей. Убийцы мчались следом с невиданной скоростью, железные копыта коней наполняли пространство молнией и громом.
Алури видела мрачный силуэт Маэстро на своем обычном месте у Сэмирэ. Она не могла разглядеть его лица, на котором впервые в жизни отразилась глубочайшая скорбь. Он сохранил город, но рядом с ним стояла Смерть.
А друзья уносились все дальше от утопического мира. Всадники без устали гнали лошадей, изливая потоки злобы и проклятий на головы беглецов. Девушка с трудом держалась, ее щеки пылали от прикосновений обжигающего ветра. Дракон был очень слаб, потому начал немедленно снижаться. Братья разделились и продолжили преследование почти у самой земли. Алури крепко зажмурилась, ожидая неминуемого столкновения. Вся ее короткая жизнь предстала как один миг. Но удара не последовало. Зверь грациозно нырнул под сень могучих деревьев, накрывших его и бесценный груз своей ярко-зеленой кроной. Всадники взмыли в вышину, словно лес превратился в море остроконечных пик. Их страшное рычание проникло под зеленый покров, но уже не причиняло никакого вреда.
Дракон мягко скользнул по траве, давая покой разгоряченному телу. Его ноша перекочевала на зеленую подстилку, осененную неясными солнечными бликами. Девушка была без сознания от пережитого кошмара, унесенная в мир сновидений, где нет места страху. Причина ее несчастий возлежала рядом, свернувшись кольцами. Его жаркое дыхание заставляло трепетать листья на ближних ветках, а лесных духов, которые несомненно подглядывали за чужестранцами сквозь прорехи в коре, поскорее убраться вглубь дерева и не мешать отдыху своим громким стрекотом.
Какой-то особо прыткий дух уронил крохотную дождевую каплю на веки Алури, заставив ее пробудиться ото сна, но глаза ее оставались закрытыми. Слишком ярким казался мир вокруг, слишком упоительно нежной трава, чтобы так легко отпустить дневные грезы.
Не смотря на желание изменить свою жизнь, бывшая муза Маэстро, ныне простая беглянка, столкнулась с тем вечным врагом, преследующим людей всего мира – со страхом. Но она была не одна!
Не нужно обладать большой физической силой, чтобы втоптать в землю молодой росток. Но даже силач не смог бы победить ее теперь, ведь она обрела друга. Поступиться всем, чтобы обрести столь немногое, кому-то покажется смешным. Дом, искусство, серые грубые скалы перестали существовать. На их место пришли насилие, злоба и ненависть. Если бы у нее был выбор, могла ли она поступиться тьмой, чтобы вернуть покой своей душе? Конечно, нет. Ее мучили вопросы, целый рой вопросов, доселе казавшихся нереальными. Почему непостоянное сердце билось так неистово? Почему тоска не грызла боле душу? Почему? Почему гроза не вызывала радостных треволнений, а солнце беспричинно заставляло смеяться? Почему колкая трава не царапала кожи? Почему всадники перестали пугать ее?
Стоило одному несчастному созданию встретить другого, словно две половинки единого целого сошлись вновь, как мир вокруг приобрел ясные очертания: красочные, живые, настоящие …
глава II
О том, как много можно обрести и потерять в один день
читать дальше
Рассвет долго не решался показываться, скромно пряча нежно-розовый хвост за пеленой туч. Скалистые горы на миг вспыхнули ярким румянцем, но тут же завяли, погрузившись в привычную атмосферу серой грусти. Так же быстро мелькнула величественная фигура Маэстро перед входом в Сэмирэ, и тот, кто не обделен зоркостью, мог бы заметить, что светлое чело омрачили тягостные думы. Полуразрушенная твердыня угрюмо взирала пустыми глазницами почерневших башен на заполоненное вороньем небо. Их неотвратимо притягивал дух смерти, расползающийся по долине … Пройдут сотни лет, над замком закружат легенды, а правда всегда была слишком опасной, чтобы существовать слишком долго. Порой это к лучшему. Особенно такая правда. Но если откинуть завесу тайны, как капюшоны всадников, покажутся обезображенные временем сухие, обветренные лица людей, лишенных глаз дабы видеть и ушей дабы слышать. На самом деле братья Рут происходили из расы драконов, добровольно сменив стальную чешую и великую мудрость на власть и порок, сулимую нынешним правителем королевства людей, белокаменной Анамелии, бывшим придворным провидцем Терелем. Сейчас истерзанные души подошли невообразимо близко к своей цели, оставалось только протянуть руку. Вот чего боялся Маэстро: он знал, что ночные убийцы истребят всех Ту Му Ар, прежде чем приняться за беглеца. Потому он собрал охотников и приказал заблокировать все проходы и лазы, ведущие к городу, а сам остался в своем ущелье, окруженный магией собственных картин.
Алури проснулась далеко не сразу, не смотря на странное волнение, заполнившее ее сердце до краев. Перед глазами пронеслись какие-то тени, но как только девушка открыла глаза, тени оказались двумя служанками из низкородных, стремительно наводившими порядок в покоях музы Маэстро.
- Госпожа, простите, своим ничтожеством мы оскорбляем Ваши очи, - испугались те и, шурша юбками, поспешили удалиться.
Это было нормально, но сейчас Алури ощущала острую необходимость с кем-нибудь поговорить, пускай даже с прислугой, не отличающей симфонию от кантаты.
У молодых Ту Му Ар отсутствовало понятие дружбы, они не собирались стайками, чтобы посудачить о земном, потому поделиться печалями
юноши и девушки приходили к Маэстро. Последний всегда выслушивал их до конца, чувствуя ответственность за детей своих, подобно пастуху, который любит подвластных ему овец.
Однако на сей раз что-то было не так. Улицы пустовали, стояла невообразимая тишина. У главного входа в город работали низкородные. Эти сильные духом и телом люди изо дня в день трудились на благо познавших божественное искусство господ, при этом сохранив самые светлые качества души, утраченные знатью. У них были крепкие загорелые тела, открытые улыбки на лицах и искрящиеся теплотой глаза.
Маленькому человеку для счастья нужно немногое. Охотники вставали рано и ложились позже всех. Вооруженные луками они исследовали Скалистые горы от глубочайших ущелий до высочайших пиков. Не смотря на крайнюю бедность и нелегкий труд они были куда богаче самого Маэстро: у них были семьи, были мечты, были чувства …
Охотники спешно закладывали камнями проход, переговариваясь друг с другом тихим шепотом. Появление Алури заставило их прервать работу. Она подкралась к ним тихой зарей, скромно опустив глаза долу, словно в присутствии правителя, хотя, наоборот, это они должны были склониться пред ней.
- Что происходит? Почему так тихо?
- Затишье перед бурей, госпожа, - простолюдины низко поклонились девушке, чуть прикрыв глаза, как бы ослепленные сиянием ее божественной особы. – Владыка не велел никому покидать город.
- Вот как! Но я муза, неотъемлемая часть его, пропустите меня! – приказала Алури. Охотники не знали как быть. С одной стороны не подчиниться приказу Маэстро влекло за собой наказание, с другой …
- Хорошо, но только ненадолго. Скорее возвращайтесь, - согласились работяги и помогли ей преодолеть каменный заслон. Скользнув вниз по склону прозрачной тенью, муза поспешила к своему художнику, однако страшное зрелище развалин остановило ее. Слезы хлынули потоком, и Итору тут же жадно впитала их. Что значит потерять мечту? Вырвать сердце, чтобы никогда больше не чувствовать, как оно бьется под кожей, как оно трепещет от радости и глухо постукивает в нетерпении. Мечты легки и быстры, как птицы, они стрелами пронзают сознание, становятся частью нас. В них есть наше сокровенное. Не имея мечты, человек опустошается, становится прозрачным, чахнет и угасает бабочкой-однодневкой. Сердце Алури напоминало стройное деревце, ломающееся под каждым порывом ветра. Стоило малейшему несчастью свалиться на ее хрупкие плечи, как руки тут же опускались. После смерти родителей ее мечтой стало попасть в тот далекий замок, который олицетворял для нее весь внешний мир.
Пустота, одинокая, унылая пустота наполнила воздух, глубоко проникнув в недра разума. Снаружи тишина оглушала. Девушка невольно шагнула вперед и сорвалась вниз. Крик разорвал тонкую пелену, а бледная кожа покрылась ссадинами и царапинами, пока она вцеплялась нежными руками за выступы жестоких гор, неумело поддерживающих свое дитя. Когда-то Ту Му Ар единым народом лихо перелетали с камня на камень, со скалы на скалу, преследуя легконогих серн. Отголосок прошлого помог Алури удержаться над пропастью, разинувшей страшную пасть, в намерении поглотить этот горный цветок. Но видно счастливая звезда светила ей! Дочь Арилона ловко запрыгнула прямо в круглое отверстие в скале, снизу обрамленное каменным выступом и, должно быть, ранее служившее Ту Му Ар сборщиком дождевой воды. Внутри было темно и сыро, белое платье моментально намокло и отяжелело. Пещера уходила далеко вглубь Итору, извиваясь тоннелем в западном направлении. Где-то вдали мерцал янтарь, оставленный охотниками. Девушка упала на колени и принялась обмывать раны на руках, когда услышала хриплый рокот, отразившийся от каждого уголка горной утробы. Алури медленно поднялась, напрягая слух. Рокот повторился, удесятеренный пронзительным эхом. Стены и пол пещеры как будто разом всколыхнулись, а воздух стал горячим. Муза невольно преклонилась перед тайной, скрывающейся в конце тоннеля. Ноги сами понесли ее вперед. Так должен был чувствовать себя мотылек перед пламенем свечи.
Чем ближе она подбиралась, тем громче стучало сердце.
Нырнув за поворот, девушка споткнулась о лежащий на дороге камень … Нет! Не камень! Длинный чешуйчатый хвост преграждал путь в широкую камеру. Обложенные янтарем стены давали возможность хорошо рассмотреть необычное существо, раскинувшееся от стены до стены. То был дракон …
Радость, страх и смятение разом охватили случайную свидетельницу диковинного зверя. Как он попал сюда? Ведь драконы вернулись на небеса, оскорбленные порочностью людей!
Чувствуя собственную ущербность перед этим древним созданием, Алури попятилась, чуть склонив голову, то же сделал и дракон. Он прижался к стене, красиво выгнув длинную гибкую шею, его громкое дыхание стало прерывистым, а желтые глаза расширились от страха. Кто же больше испугался: могучий, сильный зверь или хрупкая девушка? Они смотрели друг другу в глаза, опасаясь неизвестности. Изящная муза Маэстро и свирепый хищник.
Первый шаг сделала сама Алури, вот только не вперед, а назад. Она опрометью бросилась бежать обратно к водостоку. Тут сказался ужас перед чужаками и сам вид монстра, который моментально поник, видя удаляющийся силуэт единственного живого создания в этом каменном плену.
Девушка оперлась руками о край скользкого желоба, но вдруг отпрянула. Горная порода была багрово-красной …
- Кровь! – ужаснулась дочь Арилона. Да, кровь смешалась с водой, узкой лентой струясь по поверхности, вдоль коридора до самой камеры, где лежал дракон. Во рту возник солоноватый привкус, по коже пробежали мурашки. Алури сделала глубокий вдох и побрела обратно к дракону. Ее била дрожь: то была смесь паники и намечавшейся простуды. Вода холодила ступни, а к голове приник жар.
Шаг, еще один, навстречу собственным страхам.
Дракон явно не желал, чтобы она приближалась. Он неловко переступал на израненных лапах, ища куда бы спрятаться. Но от девушки исходило неведомое тепло. Не безудержное пламя, какое полыхает в душах людей смелых и гордых, а мягкий свет весеннего солнца. Алури опустилась на колени перед ним и протянула руки, ладонями вверх, в знак дружбы. Так задолго до ее появления на свет поступали все Ту Му Ар при встрече с чужаками.
Дракон положил увенчанную рогами голову на ее колени, прикрыв глаза и прижав уши, хотя страх постепенно проходил. Юная муза заметила, что дракон был не так велик, как описывают легенды. Он свободно помещался в пещере, свернув змеиное тело кольцами. Цвета он был угольно-черного, чешуя, покрывавшая его до кончика хвоста, отливала сталью, а грива свешивалась с одного бока до самого пола. Ласковые руки Алури смогли различить каждый порез на его шее, каждую запекшуюся рану на светло-сером уязвимом животе дракона. Дышал он совсем как человек, страдающий смертельным недугом, изредка вздрагивая от боли.
- Не бойся, я не причиню тебе вреда, - прошептала девушка, осторожно гладя длинную гриву зверя. Тот привык к гонениям, к всеобщей ненависти и лжи, но в эту минуту …
Он поверил …
У самого Маэстро не хватило бы красок изобразить прекрасную картину, на которой сплелись воедино два столь разных существа. Сила преклонилась перед добротой, высшее перед малым, солнце перед звездой. Несколько простых слов, исходящих от сердца, пленили несчастное, всеми покинутое существо.
Алури всегда была одинока в чуждом мире, созданном Маэстро. Ее сердце вольной пташкой кружило где-то в синей дали, полной жизни и солнечного света, которую презирали художники Ту Му Ар. Ее учили молчанию, уподоблению тени и безоговорочному послушанию. Быть легким дуновением ветра, отражением самой себя, неискренней, всегда одинаковой…
Что если душа рвется в полет, а сердце хочет радоваться! Убить, разрушить, подавить свое собственное «Я» … ради чего? Ради искусства? Или ради прихоти гениального безумца?
В тот миг она поняла, сколького ей не хватало, сколького ее лишили …
А он позабыл все беды и испытания, выпавшие на его долю. Пред глазами пронеслась вся их жизнь: бессмысленная, ненастоящая, одинокая …
Как много времени они провели под каменным сводом? Секунду, час, день?
- Откуда ты взялся? – нарушила молчание Алури, присущим ей мягким шепотом. Дракон поднял голову вверх, как бы обращаясь к небесам.
- Неужели из-за облаков? – догадалась девушка.
Дракон кивнул.
И снова приятная слуху тишина … К чему слова, когда и те бывают бесполезны? Самые первые люди общались жестами. Жест, улыбка, теплый взгляд способны растопить самый крепкий лед, принести свет в самый дремучий разум. А древнейшие знали немного больше своих нынешних потомков.
Надо же было грянуть бури! Смерч, ураган обрушился на Скалистые горы. Итору разразилась громким плачем. Дракон стремительно обвился вокруг Алури, будто хотел защитить. От кого же?
Стены вокруг покрылись трещинами, гора взвыла от боли и разом рассыпалась на тысячи осколков. Посредине неба возникли три фигуры. Их плащи развевались подобно крыльям огромных птиц. Сильные руки легко удерживали беснующихся чудовищ, выкованных из стали и надевших личины коней. Скалистые горы истекали кровью, моля глухие Небеса о прощении, но тщетно. Никто не может слышать камень.
- Беглец! – шипели всадники, - Из-за тебя проливается кровь!
Девушка никогда не испытывала столько страха в один день. Она вцепилась в гриву дракона, и тот как по указу устремился прочь от своих гонителей. Убийцы мчались следом с невиданной скоростью, железные копыта коней наполняли пространство молнией и громом.
Алури видела мрачный силуэт Маэстро на своем обычном месте у Сэмирэ. Она не могла разглядеть его лица, на котором впервые в жизни отразилась глубочайшая скорбь. Он сохранил город, но рядом с ним стояла Смерть.
А друзья уносились все дальше от утопического мира. Всадники без устали гнали лошадей, изливая потоки злобы и проклятий на головы беглецов. Девушка с трудом держалась, ее щеки пылали от прикосновений обжигающего ветра. Дракон был очень слаб, потому начал немедленно снижаться. Братья разделились и продолжили преследование почти у самой земли. Алури крепко зажмурилась, ожидая неминуемого столкновения. Вся ее короткая жизнь предстала как один миг. Но удара не последовало. Зверь грациозно нырнул под сень могучих деревьев, накрывших его и бесценный груз своей ярко-зеленой кроной. Всадники взмыли в вышину, словно лес превратился в море остроконечных пик. Их страшное рычание проникло под зеленый покров, но уже не причиняло никакого вреда.
Дракон мягко скользнул по траве, давая покой разгоряченному телу. Его ноша перекочевала на зеленую подстилку, осененную неясными солнечными бликами. Девушка была без сознания от пережитого кошмара, унесенная в мир сновидений, где нет места страху. Причина ее несчастий возлежала рядом, свернувшись кольцами. Его жаркое дыхание заставляло трепетать листья на ближних ветках, а лесных духов, которые несомненно подглядывали за чужестранцами сквозь прорехи в коре, поскорее убраться вглубь дерева и не мешать отдыху своим громким стрекотом.
Какой-то особо прыткий дух уронил крохотную дождевую каплю на веки Алури, заставив ее пробудиться ото сна, но глаза ее оставались закрытыми. Слишком ярким казался мир вокруг, слишком упоительно нежной трава, чтобы так легко отпустить дневные грезы.
Не смотря на желание изменить свою жизнь, бывшая муза Маэстро, ныне простая беглянка, столкнулась с тем вечным врагом, преследующим людей всего мира – со страхом. Но она была не одна!
Не нужно обладать большой физической силой, чтобы втоптать в землю молодой росток. Но даже силач не смог бы победить ее теперь, ведь она обрела друга. Поступиться всем, чтобы обрести столь немногое, кому-то покажется смешным. Дом, искусство, серые грубые скалы перестали существовать. На их место пришли насилие, злоба и ненависть. Если бы у нее был выбор, могла ли она поступиться тьмой, чтобы вернуть покой своей душе? Конечно, нет. Ее мучили вопросы, целый рой вопросов, доселе казавшихся нереальными. Почему непостоянное сердце билось так неистово? Почему тоска не грызла боле душу? Почему? Почему гроза не вызывала радостных треволнений, а солнце беспричинно заставляло смеяться? Почему колкая трава не царапала кожи? Почему всадники перестали пугать ее?
Стоило одному несчастному созданию встретить другого, словно две половинки единого целого сошлись вновь, как мир вокруг приобрел ясные очертания: красочные, живые, настоящие …
@темы: сказки